Чебоксарские адреса. Выпуск 07.11.2016
Пейзаж уже готов, но автор всегда найдет, что подправить. Дом купца Кадомцева стал героем сразу двух произведений Анны Мокровой. Студенты Чебоксарского художественного училища постоянно выходят на пленэр, и молодых людей с этюдниками можно часто встретить на берегах залива. «Основные задачи у нас — показать состояние, погоду, передать свет солнца, как он ложится на дом, - объясняет студентка 3 курса Анна Мокрова.
Это здание неизменно притягивает к себе взгляды, но редкий художник, тем более, начинающий, берется его писать. Нет такой точки, с которой особняк был виден бы весь.
«Этот дом мне приглянулся своеобразной архитектурой, - говорит Анна. - Верхняя часть похожа на терем, и мне хотелось показать именно это здание. Но когда я выбирала место, у меня возникли трудности, потому что мне пришлось приноравливаться, смотреть с разных сторон. С одной стороны его загораживают дома, заборы, решетки, а с этой стороны первый этаж закрыт деревьями».
Этому дому еще нет и 20 лет, тем не менее он считается памятником культуры федерального значения. В 98 году его воссоздали по обмерам другого здания, к сожалению, уже навсегда утраченного. Это копия особняка, точнее сказать — палат, которые в начале 18 века построил чебоксарский купец Козьма Кадомцев. Историю купеческих родов по церковным метрическим книгам собирает историк Юрий Гусаров. Он сумел выяснить, что в начале 18 века в Чебоксарах жили три брата Кадомцевых, причем двое из них носили имя Козьма и различались только прозвищами: Большой и Меньшой. Эти палаты построил Козьма Большой.
«Дом впервые упоминается, точнее, зарисован на плане Чебоксар 1765-68 годов, - показывает план Юрий Гусаров. - В то время в Чебоксары было прислано распоряжение составить план города и нанести на него все объекты. Этим занимался лейтенант морской инвалидной команды (была такая в Чебоксарах) Степан Фролов. Дом Кадомцева показан здесь латинской буквой S, вот он находится на левом берегу реки Кайбулка».
Место, где стоял старый дом, сейчас под водой залива. В чебоксарских архивах сохранился еще один план города — после страшного пожара 1773 года. И палаты Кадомцева на этом плане есть — испытание огнем каменное здание пережило, лишившись деревянной крыши, а вот вода оказалась для него губительной. В 1979 году при строительстве Чебоксарского водохранилища дом пришлось разобрать. По соседству с Кадомцевым жил титулярный советник Иван Черезов. Его двухэтажный особняк сохранился, благодаря тому, что был построен немного дальше от Волги. Несколько десятков метров решили судьбу здания. Богатые горожане, возводившие свои дома в междуречье Чебоксарки и Кайбулки, даже представить не могли, что в конце 20 века в связи со строительством ГЭС почти вся низменная посадская часть будет затоплена. Еесли бы в 70-е годы инженеры знали, что пройдет 35 лет, а уровень чебоксарского водохранилища так и не поднимут до проектной 68 отметки, то некоторые дома, представляющие огромную историческую ценность, можно было бы сохранить. Но тогда в Чувашии решили, что смогут воссоздать памятники архитектуры на новом месте.
Рассказывает Николай Муратов, директор Госцентра по охране культурного наследия Чувашии: «Сначала 8 объектов хотели перенести, потом число уменьшили. В итоге оказалось 5 зданий: дом Зелейщикова, дом Козьмы Кадомцева, Соляную контору, так называемый дом 6а по улице Калинина и Крестовоздвиженскую церковь. Потом произошла корректировка проекта, и оказалось только 3 объекта».
А восстановили вообще два. Вышло так, что в нынешних Чебоксарах сохранились немногие из гражданских строений 18 века. Хотя именно на эту эпоху пришлось начало строительства каменных зданий.
«В этот период город резко раздвинул свои границы — увеличился в 6 раз, - поясняет Николай Муратов. - Произошли значительные изменения в структуре городской застройки. Центр сместился с западного косогора в посадскую часть, которая активно застраивалась».
«В 1785 году отмечалось, что каменных домов 12, и это включая административные здания, то есть очень небольшое количество. Преимущественно эти дома располагались на территории, где сегодня залив», - добавляет Светлана Селиванова, доцент кафедры документоведения ЧГУ, соавтор книги «Чебоксары: очерки истории города XVIII века».
Именно в 18 веке в Чебоксарах появились первые кирпичные заводы. Два года назад под Калининским мостом – там, где раньше текла речка Кайбулка, обнаружили печь для обжига кирпича. Причем не фрагменты, как это обычно бывает, а целую конструкцию. Археологи говорят, что дом купца Кадомцева был построен из местных материалов и, возможно, кирпичи для него обжигались как раз в этой печи. В 1979 году Александр Соколов по поручению Ленгипрогора обследовал дом и сделал его подробный план для переноса здания на новое, более высокое место. Сильнее всего археолога тогда впечатлили старинные кирпичи: «Я их потом отвез в лабораторию при кирпичном заводе. Их проверили на сжатие. Прошло 300 лет, представляете, сколько влаги они впитали, а кирпичи держат марку!»
Понятно, что строить из кирпича в 18 веке было очень дорого, да и не было еще такой традиции. Даже богатые люди чаще использовали древесину, и, как говорят историки, вплоть до конца 19 века Чебоксары оставались деревянным городом. «Горожане предпочитали строить из сосны, а сосна — дешевый и доступный материал в отличие от кирпича, - говорит Светлана Селиванова. - Одноэтажный дом размером 10 на 10 метров и высотой в три метра обходился примерно в 30 рублей, а вот аналогичный каменный — в 3 раза дороже. Традиционно в этом районе строили из дерева, и горожане считали, что в деревянном доме дышится легче и воздух чище. Кроме того, отапливать каменные здания было сложнее».
Из-за плотной деревянной застройки город часто горел. На 18 век пришлось 4 крупных пожара. Самым трагичным стал последний день апреля 1773 года. Огонь тогда практически уничтожил Чебоксары. Сгорели 29 церковных престолов, 717 жилых домов, 14 кожевенных, салотопенных и колокольных заводов. Вспыхнули даже суда, стоявшие у деревянной пристани. После этого пожара многие купцы уже не смогли восстановить свое состояние. Но самое главное — их каменные дома сохранились. У дома купца Кадомцева, например, сгорела лишь деревянная крыша.
«Известно, что у купца Козьмы Федосеевича Большого Кадомцева было 2 амбара и торговая лавка. Он владел кожевенными и салотопенными заводами. Продукцию он поставлял к Санкт-Петербургскому порту и вывозил за границу», - добавляет штрихи к портрету купца Юрий Гусаров.
Стиль, в котором Козьма Кадомцев построил свой особняк, теперь называют ранним русским барокко. Дома-палаты, дома на выходах - так именовали их в ту эпоху.
«Что значит на выходах? - рассуждает директор Госцентра по охране культурного наследия. - Первый этаж у всех домов-палат был хозяйственный, здесь размещались кладовые. Второй этаж — жилой. Первый этаж делился на 2-3 комнаты, имеющие свой выход в сторону главного фасада. Вот отсюда и дом на выходах. Особенностью чебоксарских домов-палат является то, что кроме этих вещей, была маленькая деревянная светелка, то есть мансардный этаж».
Когда этот дом еще стоял на улице Калинина, чебоксарцы думали, что он одноэтажный. Но Александр Соколов и группа студентов-историков из пединститута, которую известный ученый Василий Каховский прислал ему в помощь, доказали — это действительно дом на выходах, просто первый этаж за два века успел врасти в землю. Археологи откопали его и обнаружили подвал и двор, мощеный кирпичом. Как говорит Соколов, от красного крыльца вкруговую все было выложено елочкой.
Эта история с откапыванием первого этажа дома Кадомцева археологу запомнилась на всю жизнь. Работа уже была закончена, все замеры сделаны, и в последний день Александр Соколов вместе с помощником Александром Степановым снова спустились в подвал дома. Они уже сами не помнят, зачем. «Всё еще раз обошли, посмотрели, - рассказывает Соколов, - и уже собирались выходить, как, смотрю, по стене известь течет. Как дождь по стеклу — ручеек сначала маленький, потом всё больше и больше. Я кричу: прячемся! Сашка бросился к выходу, я его схватил в охапку и за стенку. Каска у меня упала, и в это время красное крыльцо обрушилось. Каска вся всмятку. Конечно, мы от Ленгипрогора получили выговор, но мы тут ни при чем — мы на крыльце не прыгали, оно само по себе рухнуло».
Перед строителями тогда встал вопрос: как разобрать каменный дом так, чтобы потом его можно было восстановить? Вариантов было предложено немало. Самым дешевым способом оказался отбойный молоток. Все это было выбито на блоки, забито досками и сложено на улице Сеспеля. «Когда в начале 90-х попытались использовать эти материалы, выяснилось, что они превратились в труху. Они не были законсервированы, крыши над ними никакой не было, и когда приподняли один из блоков, он просто рассыпался», - вспоминает Николай Муратов.
В середине 90-х удалось восстановить, а по сути, построить заново только два здания. Одно — на федеральные деньги, другое взялся возводить чебоксарский предприниматель Евгений Вилков. И по его просьбе архитектор сохранил только внешний облик дома Кадомцева, его декор. А вот историческая планировка была сильно искажена.
«Так как здание восстанавливалось только за счет средств инвестора, он прямо поставил вопрос: внутри, как мне надо, так и сделаю. В итоге мы согласились, потому что ни рубля бюджетного не было вложено», - поясняет Муратов.
Сейчас у особняка новый владелец, и первое, что он сделал, выкупив здание, - начал реконструкцию. Дом был построен в 1998 году, но уже требовал ремонта: от усиления гидроизоляции фундамента до полной замены кровли. Но если дом Кадомцева сложен из современных материалов, то в соседнем здании, известном как «соляная контора», частично использовался старинный большемерный кирпич из разобранных особняков. «Соляная контора, дом купца Игумнова, дом с контрфорсами — это всё один и тот же объект, - рассказывает Николай Муратов. - Он изначально находился на склоне возле Троицкого монастыря на спуске к Волге. С одной стороны был двухэтажным, с другой — одноэтажным. И с лицевой стороны главного фасада были устроены контрфорсы, препятствующие сползанию его со склона».
Вообще «соляной конторой» один из исследователей назвал его по ошибке. Потом историки выяснили, что соль здесь никогда не хранили и не продавали. Дом был жилым — в середине 18 века его построил купец Игумнов.
«Игумновы — это очень богатая купеческая фамилия, это привилегированная гостиная сотня. Их усадьба состояла из двух домов: южного и северного. Почему восстановили только один дом — для меня загадка. И непонятно пока, какой - южный или северный», - говорит научный сотрудник Чувашского государственного института гуманитарных наук Юрий Гусаров.
Дом стоял на самом берегу Волги, ниже мужского монастыря и попадал в зону затопления. На этой фотографии за ним еще виден лишенный креста купол Успенской церкви. Именно этот особняк восстановили первым — на 4 года раньше дома Козьмы Кадомцева — и за государственный счет. Рассказывает Николай Муратов: «Проект разработал институт «Спецпроектреставрация» на основе всех исследований, которые проводились перед разбором здания. Здесь полностью восстановлен карниз. На доме Кадомцева он несколько упрощен, а здесь натуральный. Верхний ряд городков и три ряда поребриков, это когда кирпичи стоят углом. Здесь все выдержано в традициях русского зодчества 17-18 веков. Эти дома-палаты, как и все произведения той эпохи, не оштукатурены — была обмазка. Известковым раствором осуществлялась затирка, поэтому фактура кирпича играла, светотени появлялись».
Сейчас здесь паломнический центр Чебоксарской епархии. Здание маленькое. При купцах жилые помещения располагались только на втором этаже — сейчас здесь два зала, а первый этаж — подклеть — как тогда, так и сейчас используется для хозяйственных нужд. Перекрытия сводчатые — таких зданий в Чебоксарах по пальцам пересчитать. Но дом интересен не только своей архитектурой. Известно, что в июне 1722 года Алексей Игумнов принимал у себя Петра I. Именно здесь, на Волге начинался персидский поход императора.
«Буквально на 15 минут он останавливался в Чебоксарах и встречался, как говорится в документах, с купцом Игумновым, - рассказывает Юрий Гусаров. - А купцы Игумновы торговали с Персией. И, скорее всего, этот интерес Петра Первого, встреча его с Алексеем Игумновым была связана с Персией, ему нужны были какие-то сведения». Правда, пока остается невыясненным, в каком из корпусов — северном или южном — купец принимал государя.
Кроме этого дома Игумновых, в середине 90-х на улице Сеспеля начали восстанавливать еще одно историческое здание. Между домами Кадомцева и Игумнова должен был появиться еще и особняк Зелейщикова. Сейчас склон западного косогора так зарос кустарником, что уже сложно разглядеть выложенный фундамент здания. Его делали строители ГЭС — здесь сваи с монолитным ростверком. Восстановление началось по проекту, разработанному москвичами с сохранением исторической планировки. Пришел первый и, как потом выяснилось, последний федеральный транш. На эти деньги удалось сделать 115 кубов кладки. И всё закончилось. Это был 1994 год.
Мещанка Александра Зелейщикова оказалась последней владелицей здания, потом она передала его Никольскому женскому монастырю, но дом до сих пор продолжают называть по ее фамилии. А вообще в середине 18 века его построил купец первой гильдии Алексей Кадомцев. И в книгах, и в Интернете можно встретить информацию, что с Козьмой Кадомцевым они были братьями, но это не так, утверждает Юрий Гусаров: «Я посмотрел метрики чебоксарских церквей этого периода. Обычно родственники выступали восприемниками — крестными отцами своей родни. Так вот ни одного случая не было, чтобы Кадомцевы той и этой ветви в метриках пересекались. Это говорит о том, что если родство у них и было, то дальнее».
Это в конце 20 века решено было поставить дома обоих Кадомцевых рядом, но на протяжении двух столетий особняк Алексея Кадомцева находился под Ярилиной горой на левом берегу речки Чебоксарки, то есть купцы жили довольно далеко друг от друга. В 1722-м, в год визита Петра Первого Алексея Кадомцева избрали бургомистром Чебоксар. Это был один из богатейших купцов, он торговал хлебом, юфтью — это высококачественная кожа — и вином. Есть документ, где сказано, что он больше 20 подвод хлебного вина отправил в столицу.
Алексей Егорович построил свой дом в одно время с палатами Козьмы Большого, только в его здании уже проявились черты позднего барокко. Для этого стиля характерны наличники с подоконными полукружиями и ушками. В московских архивах сохранилась подробная опись дома: в 19 веке к одному из его последующих владельцев наведались представители закона. «Он попал в пренеприятнейшую историю, как сейчас сказали бы, обанкротился, - говорит Муратов. - И вот соответствующие органы сделали опись всего имущества, вплоть до того, как двери были обиты, какие изразцы на печах. Сколько было сундуков, сколько камзолов, даже книги были — 40 штук, то есть человек читал».
За последние 20 лет в Чебоксарах не раз возвращались к идее возродить дом Кадомцева-Зелейщикова, и хотя самого строения нет, оно по-прежнему значится в реестре памятников культуры федерального значения. На суд экспертов выставлялись не один и не два проекта, где за основу были взяты чертежи старого здания. Главное — дом должен гармонично вписаться в панораму залива, и тогда в истории возрождения наиболее ценных памятников, начавшейся почти 40 лет назад, может быть поставлена точка.
Это здание неизменно притягивает к себе взгляды, но редкий художник, тем более, начинающий, берется его писать. Нет такой точки, с которой особняк был виден бы весь.
«Этот дом мне приглянулся своеобразной архитектурой, - говорит Анна. - Верхняя часть похожа на терем, и мне хотелось показать именно это здание. Но когда я выбирала место, у меня возникли трудности, потому что мне пришлось приноравливаться, смотреть с разных сторон. С одной стороны его загораживают дома, заборы, решетки, а с этой стороны первый этаж закрыт деревьями».
Этому дому еще нет и 20 лет, тем не менее он считается памятником культуры федерального значения. В 98 году его воссоздали по обмерам другого здания, к сожалению, уже навсегда утраченного. Это копия особняка, точнее сказать — палат, которые в начале 18 века построил чебоксарский купец Козьма Кадомцев. Историю купеческих родов по церковным метрическим книгам собирает историк Юрий Гусаров. Он сумел выяснить, что в начале 18 века в Чебоксарах жили три брата Кадомцевых, причем двое из них носили имя Козьма и различались только прозвищами: Большой и Меньшой. Эти палаты построил Козьма Большой.
«Дом впервые упоминается, точнее, зарисован на плане Чебоксар 1765-68 годов, - показывает план Юрий Гусаров. - В то время в Чебоксары было прислано распоряжение составить план города и нанести на него все объекты. Этим занимался лейтенант морской инвалидной команды (была такая в Чебоксарах) Степан Фролов. Дом Кадомцева показан здесь латинской буквой S, вот он находится на левом берегу реки Кайбулка».
Место, где стоял старый дом, сейчас под водой залива. В чебоксарских архивах сохранился еще один план города — после страшного пожара 1773 года. И палаты Кадомцева на этом плане есть — испытание огнем каменное здание пережило, лишившись деревянной крыши, а вот вода оказалась для него губительной. В 1979 году при строительстве Чебоксарского водохранилища дом пришлось разобрать. По соседству с Кадомцевым жил титулярный советник Иван Черезов. Его двухэтажный особняк сохранился, благодаря тому, что был построен немного дальше от Волги. Несколько десятков метров решили судьбу здания. Богатые горожане, возводившие свои дома в междуречье Чебоксарки и Кайбулки, даже представить не могли, что в конце 20 века в связи со строительством ГЭС почти вся низменная посадская часть будет затоплена. Еесли бы в 70-е годы инженеры знали, что пройдет 35 лет, а уровень чебоксарского водохранилища так и не поднимут до проектной 68 отметки, то некоторые дома, представляющие огромную историческую ценность, можно было бы сохранить. Но тогда в Чувашии решили, что смогут воссоздать памятники архитектуры на новом месте.
Рассказывает Николай Муратов, директор Госцентра по охране культурного наследия Чувашии: «Сначала 8 объектов хотели перенести, потом число уменьшили. В итоге оказалось 5 зданий: дом Зелейщикова, дом Козьмы Кадомцева, Соляную контору, так называемый дом 6а по улице Калинина и Крестовоздвиженскую церковь. Потом произошла корректировка проекта, и оказалось только 3 объекта».
А восстановили вообще два. Вышло так, что в нынешних Чебоксарах сохранились немногие из гражданских строений 18 века. Хотя именно на эту эпоху пришлось начало строительства каменных зданий.
«В этот период город резко раздвинул свои границы — увеличился в 6 раз, - поясняет Николай Муратов. - Произошли значительные изменения в структуре городской застройки. Центр сместился с западного косогора в посадскую часть, которая активно застраивалась».
«В 1785 году отмечалось, что каменных домов 12, и это включая административные здания, то есть очень небольшое количество. Преимущественно эти дома располагались на территории, где сегодня залив», - добавляет Светлана Селиванова, доцент кафедры документоведения ЧГУ, соавтор книги «Чебоксары: очерки истории города XVIII века».
Именно в 18 веке в Чебоксарах появились первые кирпичные заводы. Два года назад под Калининским мостом – там, где раньше текла речка Кайбулка, обнаружили печь для обжига кирпича. Причем не фрагменты, как это обычно бывает, а целую конструкцию. Археологи говорят, что дом купца Кадомцева был построен из местных материалов и, возможно, кирпичи для него обжигались как раз в этой печи. В 1979 году Александр Соколов по поручению Ленгипрогора обследовал дом и сделал его подробный план для переноса здания на новое, более высокое место. Сильнее всего археолога тогда впечатлили старинные кирпичи: «Я их потом отвез в лабораторию при кирпичном заводе. Их проверили на сжатие. Прошло 300 лет, представляете, сколько влаги они впитали, а кирпичи держат марку!»
Понятно, что строить из кирпича в 18 веке было очень дорого, да и не было еще такой традиции. Даже богатые люди чаще использовали древесину, и, как говорят историки, вплоть до конца 19 века Чебоксары оставались деревянным городом. «Горожане предпочитали строить из сосны, а сосна — дешевый и доступный материал в отличие от кирпича, - говорит Светлана Селиванова. - Одноэтажный дом размером 10 на 10 метров и высотой в три метра обходился примерно в 30 рублей, а вот аналогичный каменный — в 3 раза дороже. Традиционно в этом районе строили из дерева, и горожане считали, что в деревянном доме дышится легче и воздух чище. Кроме того, отапливать каменные здания было сложнее».
Из-за плотной деревянной застройки город часто горел. На 18 век пришлось 4 крупных пожара. Самым трагичным стал последний день апреля 1773 года. Огонь тогда практически уничтожил Чебоксары. Сгорели 29 церковных престолов, 717 жилых домов, 14 кожевенных, салотопенных и колокольных заводов. Вспыхнули даже суда, стоявшие у деревянной пристани. После этого пожара многие купцы уже не смогли восстановить свое состояние. Но самое главное — их каменные дома сохранились. У дома купца Кадомцева, например, сгорела лишь деревянная крыша.
«Известно, что у купца Козьмы Федосеевича Большого Кадомцева было 2 амбара и торговая лавка. Он владел кожевенными и салотопенными заводами. Продукцию он поставлял к Санкт-Петербургскому порту и вывозил за границу», - добавляет штрихи к портрету купца Юрий Гусаров.
Стиль, в котором Козьма Кадомцев построил свой особняк, теперь называют ранним русским барокко. Дома-палаты, дома на выходах - так именовали их в ту эпоху.
«Что значит на выходах? - рассуждает директор Госцентра по охране культурного наследия. - Первый этаж у всех домов-палат был хозяйственный, здесь размещались кладовые. Второй этаж — жилой. Первый этаж делился на 2-3 комнаты, имеющие свой выход в сторону главного фасада. Вот отсюда и дом на выходах. Особенностью чебоксарских домов-палат является то, что кроме этих вещей, была маленькая деревянная светелка, то есть мансардный этаж».
Когда этот дом еще стоял на улице Калинина, чебоксарцы думали, что он одноэтажный. Но Александр Соколов и группа студентов-историков из пединститута, которую известный ученый Василий Каховский прислал ему в помощь, доказали — это действительно дом на выходах, просто первый этаж за два века успел врасти в землю. Археологи откопали его и обнаружили подвал и двор, мощеный кирпичом. Как говорит Соколов, от красного крыльца вкруговую все было выложено елочкой.
Эта история с откапыванием первого этажа дома Кадомцева археологу запомнилась на всю жизнь. Работа уже была закончена, все замеры сделаны, и в последний день Александр Соколов вместе с помощником Александром Степановым снова спустились в подвал дома. Они уже сами не помнят, зачем. «Всё еще раз обошли, посмотрели, - рассказывает Соколов, - и уже собирались выходить, как, смотрю, по стене известь течет. Как дождь по стеклу — ручеек сначала маленький, потом всё больше и больше. Я кричу: прячемся! Сашка бросился к выходу, я его схватил в охапку и за стенку. Каска у меня упала, и в это время красное крыльцо обрушилось. Каска вся всмятку. Конечно, мы от Ленгипрогора получили выговор, но мы тут ни при чем — мы на крыльце не прыгали, оно само по себе рухнуло».
Перед строителями тогда встал вопрос: как разобрать каменный дом так, чтобы потом его можно было восстановить? Вариантов было предложено немало. Самым дешевым способом оказался отбойный молоток. Все это было выбито на блоки, забито досками и сложено на улице Сеспеля. «Когда в начале 90-х попытались использовать эти материалы, выяснилось, что они превратились в труху. Они не были законсервированы, крыши над ними никакой не было, и когда приподняли один из блоков, он просто рассыпался», - вспоминает Николай Муратов.
В середине 90-х удалось восстановить, а по сути, построить заново только два здания. Одно — на федеральные деньги, другое взялся возводить чебоксарский предприниматель Евгений Вилков. И по его просьбе архитектор сохранил только внешний облик дома Кадомцева, его декор. А вот историческая планировка была сильно искажена.
«Так как здание восстанавливалось только за счет средств инвестора, он прямо поставил вопрос: внутри, как мне надо, так и сделаю. В итоге мы согласились, потому что ни рубля бюджетного не было вложено», - поясняет Муратов.
Сейчас у особняка новый владелец, и первое, что он сделал, выкупив здание, - начал реконструкцию. Дом был построен в 1998 году, но уже требовал ремонта: от усиления гидроизоляции фундамента до полной замены кровли. Но если дом Кадомцева сложен из современных материалов, то в соседнем здании, известном как «соляная контора», частично использовался старинный большемерный кирпич из разобранных особняков. «Соляная контора, дом купца Игумнова, дом с контрфорсами — это всё один и тот же объект, - рассказывает Николай Муратов. - Он изначально находился на склоне возле Троицкого монастыря на спуске к Волге. С одной стороны был двухэтажным, с другой — одноэтажным. И с лицевой стороны главного фасада были устроены контрфорсы, препятствующие сползанию его со склона».
Вообще «соляной конторой» один из исследователей назвал его по ошибке. Потом историки выяснили, что соль здесь никогда не хранили и не продавали. Дом был жилым — в середине 18 века его построил купец Игумнов.
«Игумновы — это очень богатая купеческая фамилия, это привилегированная гостиная сотня. Их усадьба состояла из двух домов: южного и северного. Почему восстановили только один дом — для меня загадка. И непонятно пока, какой - южный или северный», - говорит научный сотрудник Чувашского государственного института гуманитарных наук Юрий Гусаров.
Дом стоял на самом берегу Волги, ниже мужского монастыря и попадал в зону затопления. На этой фотографии за ним еще виден лишенный креста купол Успенской церкви. Именно этот особняк восстановили первым — на 4 года раньше дома Козьмы Кадомцева — и за государственный счет. Рассказывает Николай Муратов: «Проект разработал институт «Спецпроектреставрация» на основе всех исследований, которые проводились перед разбором здания. Здесь полностью восстановлен карниз. На доме Кадомцева он несколько упрощен, а здесь натуральный. Верхний ряд городков и три ряда поребриков, это когда кирпичи стоят углом. Здесь все выдержано в традициях русского зодчества 17-18 веков. Эти дома-палаты, как и все произведения той эпохи, не оштукатурены — была обмазка. Известковым раствором осуществлялась затирка, поэтому фактура кирпича играла, светотени появлялись».
Сейчас здесь паломнический центр Чебоксарской епархии. Здание маленькое. При купцах жилые помещения располагались только на втором этаже — сейчас здесь два зала, а первый этаж — подклеть — как тогда, так и сейчас используется для хозяйственных нужд. Перекрытия сводчатые — таких зданий в Чебоксарах по пальцам пересчитать. Но дом интересен не только своей архитектурой. Известно, что в июне 1722 года Алексей Игумнов принимал у себя Петра I. Именно здесь, на Волге начинался персидский поход императора.
«Буквально на 15 минут он останавливался в Чебоксарах и встречался, как говорится в документах, с купцом Игумновым, - рассказывает Юрий Гусаров. - А купцы Игумновы торговали с Персией. И, скорее всего, этот интерес Петра Первого, встреча его с Алексеем Игумновым была связана с Персией, ему нужны были какие-то сведения». Правда, пока остается невыясненным, в каком из корпусов — северном или южном — купец принимал государя.
Кроме этого дома Игумновых, в середине 90-х на улице Сеспеля начали восстанавливать еще одно историческое здание. Между домами Кадомцева и Игумнова должен был появиться еще и особняк Зелейщикова. Сейчас склон западного косогора так зарос кустарником, что уже сложно разглядеть выложенный фундамент здания. Его делали строители ГЭС — здесь сваи с монолитным ростверком. Восстановление началось по проекту, разработанному москвичами с сохранением исторической планировки. Пришел первый и, как потом выяснилось, последний федеральный транш. На эти деньги удалось сделать 115 кубов кладки. И всё закончилось. Это был 1994 год.
Мещанка Александра Зелейщикова оказалась последней владелицей здания, потом она передала его Никольскому женскому монастырю, но дом до сих пор продолжают называть по ее фамилии. А вообще в середине 18 века его построил купец первой гильдии Алексей Кадомцев. И в книгах, и в Интернете можно встретить информацию, что с Козьмой Кадомцевым они были братьями, но это не так, утверждает Юрий Гусаров: «Я посмотрел метрики чебоксарских церквей этого периода. Обычно родственники выступали восприемниками — крестными отцами своей родни. Так вот ни одного случая не было, чтобы Кадомцевы той и этой ветви в метриках пересекались. Это говорит о том, что если родство у них и было, то дальнее».
Это в конце 20 века решено было поставить дома обоих Кадомцевых рядом, но на протяжении двух столетий особняк Алексея Кадомцева находился под Ярилиной горой на левом берегу речки Чебоксарки, то есть купцы жили довольно далеко друг от друга. В 1722-м, в год визита Петра Первого Алексея Кадомцева избрали бургомистром Чебоксар. Это был один из богатейших купцов, он торговал хлебом, юфтью — это высококачественная кожа — и вином. Есть документ, где сказано, что он больше 20 подвод хлебного вина отправил в столицу.
Алексей Егорович построил свой дом в одно время с палатами Козьмы Большого, только в его здании уже проявились черты позднего барокко. Для этого стиля характерны наличники с подоконными полукружиями и ушками. В московских архивах сохранилась подробная опись дома: в 19 веке к одному из его последующих владельцев наведались представители закона. «Он попал в пренеприятнейшую историю, как сейчас сказали бы, обанкротился, - говорит Муратов. - И вот соответствующие органы сделали опись всего имущества, вплоть до того, как двери были обиты, какие изразцы на печах. Сколько было сундуков, сколько камзолов, даже книги были — 40 штук, то есть человек читал».
За последние 20 лет в Чебоксарах не раз возвращались к идее возродить дом Кадомцева-Зелейщикова, и хотя самого строения нет, оно по-прежнему значится в реестре памятников культуры федерального значения. На суд экспертов выставлялись не один и не два проекта, где за основу были взяты чертежи старого здания. Главное — дом должен гармонично вписаться в панораму залива, и тогда в истории возрождения наиболее ценных памятников, начавшейся почти 40 лет назад, может быть поставлена точка.
