Чебоксарские адреса. Выпуск 02.12.2016
Парадный фасад этого офисного здания на перекрестке улиц Карла Маркса и Композиторов Воробьевых уже ничем не выдает, что на протяжении полувека здесь жили люди. Догадаться о том, что когда-то дом был жилым, можно, лишь зайдя во двор. Там сохранились все 4 крыльца, которые вели в подъезды. Директор Чувашской филармонии Николай Казаков прожил в этом доме почти 10 лет. Это были сложные 90-е, но Николай Нилович до сих пор с теплотой вспоминает то время: «Я очень долго искал такую квартиру, года три, наверное. Хотел именно «сталинку». И здесь у нас были дубовые паркетные полы, высокие двустворчатые двери. Мы въехали сюда, обменяв 2 квартиры — у жены была и у меня».
Уже больше 10 лет в этом здании размещаются банки. В ходе реконструкции было снесено немало стен, но планировка 4 этажа, где жила семья Николая Казакова, сохранилась неизменной, и в ней легко угадываются очертания трехкомнатной квартиры площадью в 76 кв. метров. «Из зала открывался очень хороший вид на Волгу, - говорит Казаков.- У нас там рояль стоял. Кстати, это был рояль известного композитора Григория Хирбю, на котором он написал оперу «Нарспи».
Дом непростой. Понятно, что и люди в нем всегда жили непростые. В советское время квартиры здесь давали сотрудникам МВД, КГБ и военным. В 61-м году в Чебоксары с Урала переехала семья военнослужащего Андрея Башкирова, в которой росли четыре дочери. После 9 лет службы здесь, в 1970-м большой семье предоставили просторную квартиру. Людмила Андреевна к тому времени уже окончила пединститут и помнит, каким радостным событием стал переезд сюда. На втором этаже сейчас зал обслуживания клиентов, никаких перегородок уже нет, и понять, где какие комнаты находились, можно только по окнам. Людмила Андреевна прожила здесь 34 года. В памяти остался не только интерьер квартиры, но даже ее запахи. «На углу у сквера росла огромная липа, - рассказывает Людмила Матросова. - Наверное, ей было столько же лет, сколько этому дому. Когда она цвела, я открывала окна, балконную дверь, и вся квартира наполнялась ароматом. Липы цвели и со стороны улицы, как раз под нашими окнами, куда они теперь все исчезли?..»
Этот дом построили в 1940-м году как жилкомбинат НКВД. В то время по уровню комфорта это было лучшее в городе жилье. Наверное, с ним могли сравниться только квартиры в ЦИКовском доме на берегу Волги. «Это был действительно комбинат, - говорит Николай Муратов, директор Госцентра по охране культурного наследия Чувашии, - там были все необходимые учреждения: столовая, детский сад, почта, прачечная».
Идея строительства таких ведомственных жилкомбинатов появилась в стране в 20-е годы: власть хотела избавить граждан от тягот быта. Планировалось, что целые кварталы будут состоять из жилкомбинатов, соединенных друг с другом переходами. В 1932-м году огромный дом со встроенными магазинами, парикмахерской, детским садом, столовой для сотрудников НКВД построили в Свердловске, в 36-м - в Новосибирске. Квартиры были «улучшенного типа»: от 3 до 6 комнат, высокие потолки, ванная, телефонная связь. В свердловском доме были даже запроектированы небольшие помещения для прислуги и черные ходы. Дизайн квартир создавали архитекторы, для комнат они разрабатывали встроенную мебель, для коридоров - антресоли - пик моды того времени.
«Быт налажен. Что человек должен был делать? - рассуждает искусствовед Игорь Кугураков.- Работать, самосовершенствоваться. В политических кружках грамотность свою повышать, заниматься спортом - быть готовым к труду и обороне». Даже в нынешнее время «сталинки» считаются хорошими квартирами, что уж говорить про 40-е годы, когда полстраны жило в коммуналках. О первых жильцах чебоксарского дома неизвестно ничего, кроме того, что это была верхушка НКВД. Судя по количеству квартир и их площади, здесь вряд ли когда-либо размещали больше 30 семей. Документов нет, большинство сведений друг другу пересказывали сами жильцы. Так Николай Казаков от своей соседки узнал, что в советское время в его квартире жил председатель управления КГБ. Рассказывает, когда начал делать ремонт, нашел погоны, а еще его удивило множество телефонных проводов. Возможно, у людей такого уровня даже дома была спецсвязь, полагает Казаков.
Сейчас в подвале дома размещается кафе. Говорят, в этих же помещениях в 40-е годы была столовая закрытого типа. Кстати, ее первый интерьер разработал один из самых талантливых чебоксарских архитекторов Иван Ведянин. Кухни в квартирах проектировались небольшие, так как предполагалось, что питаться советские люди должны исключительно в столовых.
«В то время считали: чтобы разогреть какие-то полуфабрикаты, достаточно маленькой кухни, - объясняет Игорь Кугураков. - А некоторые заказчики проектов были более радикальными: говорили, в доме вообще не должно пахнуть едой. Есть же столовая - туда пришел, пообедал, посуду за тобой помыли. Но это прекрасно, когда у вас есть продукты. А в стране с карточной системой, где всё было в дефиците, такую идею было сложно реализовать, поэтому столовые создавались закрытого типа».
Советские женщины должны были работать, а не сидеть дома, поэтому их хотели освободить не только от приготовления пищи, но даже от воспитания малышей. И в этом здании открыли садик для детей сотрудников органов внутренних дел и госбезопасности. Он имел порядковый номер 15 и работал до начала 70-х. С 1956-го по 59-й годы в этот детский сад ходил Александр Соколов, ставший впоследствии известным в Чувашии археологом. Его дед был полковником госбезопасности, бабушка – вторым секретарем обкома партии, потом председателем облсовпрофа Чувашии. Отец после службы на флоте устроился в чебоксарскую войсковую часть 3997, а мама пела в хоре радиокомитета. Она обладала редким голосом - колоратурным сопрано. В детский сад Сашу отдали довольно поздно – в 5 лет, поэтому он многое помнит. Находился садик в первом подъезде. «На нижнем этаже, - рассказывает Александр Игоревич, - была кухня, на втором - группы: старшая и младшая. Наверное, они занимали площадь двух квартир, но мне, маленькому, эти помещения казались огромными. Здесь мы играли, здесь же кушали и спали на раскладушках. Это были сколоченные буквой Х бруски, между которыми натягивался брезент. После обеда мы их доставали и укладывались спать».
У историков нет точных сведений, кто разработал этот сложнейший для 30-х годов проект с закругленной частью, встроенными бытовыми помещениями, квартирами повышенной комфортности. Краевед Александр Терентьев в своей книге «Чебоксары и чебоксарцы» писал, что автором проекта был Алексей Латышев. Он женился на своей однокурснице по строительному техникуму, и это дает основания полагать, что учился Латышев в Чебоксарах.
«История не сохранила никаких данных об этом архитекторе, чертежей дома в госархиве нет, возможно, они лежат в архивах МВД или ФСБ, - говорит директор Госцентра по охране культурного наследия Чувашии Николай Муратов. - Здание строило НКВД, а это ведомство занималось не только обеспечением общественной безопасности, лагерями, социалистической собственностью, оно решало огромный аспект народнохозяйственных задач, имело мощную проектную структуру, свои архитектурные бюро. Вся геодезия и картография тоже была на нем». «Более того, НКВД обладало и рабочей силой, - добавляет Игорь Кугураков. - Мы это из истории знаем, кто только на него не работал».
Для Чебоксар тех лет проект был уникальный, хотя в других городах страны похожие дома возводились. Архитекторы тогда много экспериментировали с формой. Например, в 38-м году в Горьком построили такой же закругленный дом, только высотой в 7 этажей. «Есть на Автозаводе прекрасный памятник - радиусный дом, под таким названием он вошел в историю советской архитектуры, - рассказывает Николай Муратов. - Он был построен на два года раньше нашего. Вот у меня мелькнула мысль: может быть, позавидовали наши архитекторы и заказчики: вот, мол, в Горьком же построили, а мы только что вышли из состава Горьковского края - мы тоже можем радиусный дом построить!»
Это место — важное в градостроительном смысле. Вообще к зданиям, возводимым на перекрестках, жесткие требования, так как просматриваются они с разных углов. До 38-го года здесь стоял частный дом с садом, и никакого жилого здания для сотрудников НКВД не планировалось. Более того, этот участок приглядело для себя совсем другое ведомство. Игорь Кугураков выяснил, что изначально здесь проектировалось здание высшей коммунистической сельскохозяйственной школы: «Она готовила партийные кадры для села. Архитектор Иван Ведянин в 36-м создал прекрасный проект углового здания с колоннами и фигурами. Он получил одобрение, но не был реализован. Началась реорганизация учебного заведения, и отпала необходимость строить для него здание. К сожалению, повторно использовать проект не стали».
Если бы удалось воплотить в жизнь все проекты Ивана Ведянина, этот чебоксарский перекресток выглядел бы совсем по-другому. В 1936-м году вместе с коммунистической сельскохозяйственной школой архитектор предложил свой вариант надстройки 4 этажа и нового оформления фасада здания напротив, известного как дом красной профессуры. Но этот проект тоже остался на бумаге. Зато рядом построили двухэтажный универмаг. Его авторство принадлежит, конечно, Ведянину. Впрочем, архитектору пришлось поработать и над обликом жилкомбината НКВД. Как пишет Терентьев, в 1939-м году Алексея Латышева призвали в армию. Он участвовал в войне и с фронта не вернулся. Достроить здание поручили Ведянину. 39-й и 40-й годы навсегда врезались в память дочери архитектора Тамаре Ведяниной. Тогда она была еще школьницей и ходила к отцу на стройку. «Она рассказывала мне, что хорошо помнит этот дом, - говорит Игорь Кугураков. - Он был обнесен мощным забором, там часовые стояли. На стройке был киоск, в котором отец покупал ей конфеты. Я спрашиваю: а что был дефицит конфет? Она говорит: огромный!»
До какого времени дом был исключительно ведомственным, сейчас сказать сложно. Но в 80-е по соседству с людьми в погонах уже жили врачи, художники и музыканты.
«Соседи такие дружные были. Я вот сколько жила, никаких ссор и конфликтов не видела, - вспоминает Людмила Матросова. - Над нами жили Архиповы, с их дочкой я училась в одном классе. Мы все ходили в первую школу, где сейчас магазин «Перекресток». В 10 квартире очень интересная женщина жила — Татьяна Иосифовна Рощина. У нее были 2 сына, очень умные, деловые. Она мне много полезных советов давала — и по психологии семейной жизни, и по кулинарии».
В 1972-м году Людмила Башкирова вышла замуж за своего однокурсника по худграфу Юрия Матросова. Пройдет 20 лет, и он станет главным художником Чувашского драмтеатра. А тогда, в 70-е родители вместе с сестрами переехали в другую квартиру, оставив эту молодоженам. Здесь у Матросовых родился сын Андрей. Детской площадки во дворе не было, вспоминает Людмила Андреевна, и ребята играли в соседнем сквере. На всех жильцов дома приходилось лишь две машины, и те были «Москвичи».
...В начале 2000-х жильцов постепенно начали расселять — здание перешло в частную собственность, его занял банк «Мегаполис». Николай Казаков уезжал отсюда в числе последних, когда на нижних этажах уже полным ходом шла реконструкция. «Тут уже начали бомжи ходить, - рассказывает музыкант. - Они наверх на чердак поднимались, шумели там, мешали спать, я вызывал милицию. И вот однажды, когда милиция их забирала, один из бомжей мне говорит: Казаков, я больше на твой концерт не приду! Мне это так понравилось!»
Когда жилой дом стал банком, изменилась не только его внутренняя планировка, но и внешний облик. У владельца - предпринимателя Вадима Спирина даже возникла идея надстроить над закругленной частью четвертый этаж. Но к тому времени здание уже было памятником архитектуры, и Спирину пришлось согласовывать каждый шаг с Государственным центром по охране культурного наследия. «В связи с тем, что жильцы были выселены, встал вопрос о целесообразности сохранения балконов на здании, - вспоминает Муратов, - и господин Спирин обратился к нам с просьбой позволить ему срубить балконы, т. к. они не нужны банку. Но мы его уговорили, что хотя бы имитацию балконов сделать. Это дополнительная пластика, это важный архитектурный элемент. Надо отдать должное — он согласился».
Сказать, в каком стиле построен дом, сложно. Это уже не конструктивизм, но и примет сталинского ампира, пришедшего ему на смену, здесь немного. Возведенное 75 лет назад, здание до сих пор притягивает к себе взгляды прохожих. Те, кто здесь жил, рассказывают: каждый раз, проезжая мимо, невольно ищут свои окна. И если в них горит свет, что-то теплеет внутри. Как говорит Николай Казаков, это легко объяснимо: дома, в которых мы провели детство и молодость, остаются в памяти навсегда.
Уже больше 10 лет в этом здании размещаются банки. В ходе реконструкции было снесено немало стен, но планировка 4 этажа, где жила семья Николая Казакова, сохранилась неизменной, и в ней легко угадываются очертания трехкомнатной квартиры площадью в 76 кв. метров. «Из зала открывался очень хороший вид на Волгу, - говорит Казаков.- У нас там рояль стоял. Кстати, это был рояль известного композитора Григория Хирбю, на котором он написал оперу «Нарспи».
Дом непростой. Понятно, что и люди в нем всегда жили непростые. В советское время квартиры здесь давали сотрудникам МВД, КГБ и военным. В 61-м году в Чебоксары с Урала переехала семья военнослужащего Андрея Башкирова, в которой росли четыре дочери. После 9 лет службы здесь, в 1970-м большой семье предоставили просторную квартиру. Людмила Андреевна к тому времени уже окончила пединститут и помнит, каким радостным событием стал переезд сюда. На втором этаже сейчас зал обслуживания клиентов, никаких перегородок уже нет, и понять, где какие комнаты находились, можно только по окнам. Людмила Андреевна прожила здесь 34 года. В памяти остался не только интерьер квартиры, но даже ее запахи. «На углу у сквера росла огромная липа, - рассказывает Людмила Матросова. - Наверное, ей было столько же лет, сколько этому дому. Когда она цвела, я открывала окна, балконную дверь, и вся квартира наполнялась ароматом. Липы цвели и со стороны улицы, как раз под нашими окнами, куда они теперь все исчезли?..»
Этот дом построили в 1940-м году как жилкомбинат НКВД. В то время по уровню комфорта это было лучшее в городе жилье. Наверное, с ним могли сравниться только квартиры в ЦИКовском доме на берегу Волги. «Это был действительно комбинат, - говорит Николай Муратов, директор Госцентра по охране культурного наследия Чувашии, - там были все необходимые учреждения: столовая, детский сад, почта, прачечная».
Идея строительства таких ведомственных жилкомбинатов появилась в стране в 20-е годы: власть хотела избавить граждан от тягот быта. Планировалось, что целые кварталы будут состоять из жилкомбинатов, соединенных друг с другом переходами. В 1932-м году огромный дом со встроенными магазинами, парикмахерской, детским садом, столовой для сотрудников НКВД построили в Свердловске, в 36-м - в Новосибирске. Квартиры были «улучшенного типа»: от 3 до 6 комнат, высокие потолки, ванная, телефонная связь. В свердловском доме были даже запроектированы небольшие помещения для прислуги и черные ходы. Дизайн квартир создавали архитекторы, для комнат они разрабатывали встроенную мебель, для коридоров - антресоли - пик моды того времени.
«Быт налажен. Что человек должен был делать? - рассуждает искусствовед Игорь Кугураков.- Работать, самосовершенствоваться. В политических кружках грамотность свою повышать, заниматься спортом - быть готовым к труду и обороне». Даже в нынешнее время «сталинки» считаются хорошими квартирами, что уж говорить про 40-е годы, когда полстраны жило в коммуналках. О первых жильцах чебоксарского дома неизвестно ничего, кроме того, что это была верхушка НКВД. Судя по количеству квартир и их площади, здесь вряд ли когда-либо размещали больше 30 семей. Документов нет, большинство сведений друг другу пересказывали сами жильцы. Так Николай Казаков от своей соседки узнал, что в советское время в его квартире жил председатель управления КГБ. Рассказывает, когда начал делать ремонт, нашел погоны, а еще его удивило множество телефонных проводов. Возможно, у людей такого уровня даже дома была спецсвязь, полагает Казаков.
Сейчас в подвале дома размещается кафе. Говорят, в этих же помещениях в 40-е годы была столовая закрытого типа. Кстати, ее первый интерьер разработал один из самых талантливых чебоксарских архитекторов Иван Ведянин. Кухни в квартирах проектировались небольшие, так как предполагалось, что питаться советские люди должны исключительно в столовых.
«В то время считали: чтобы разогреть какие-то полуфабрикаты, достаточно маленькой кухни, - объясняет Игорь Кугураков. - А некоторые заказчики проектов были более радикальными: говорили, в доме вообще не должно пахнуть едой. Есть же столовая - туда пришел, пообедал, посуду за тобой помыли. Но это прекрасно, когда у вас есть продукты. А в стране с карточной системой, где всё было в дефиците, такую идею было сложно реализовать, поэтому столовые создавались закрытого типа».
Советские женщины должны были работать, а не сидеть дома, поэтому их хотели освободить не только от приготовления пищи, но даже от воспитания малышей. И в этом здании открыли садик для детей сотрудников органов внутренних дел и госбезопасности. Он имел порядковый номер 15 и работал до начала 70-х. С 1956-го по 59-й годы в этот детский сад ходил Александр Соколов, ставший впоследствии известным в Чувашии археологом. Его дед был полковником госбезопасности, бабушка – вторым секретарем обкома партии, потом председателем облсовпрофа Чувашии. Отец после службы на флоте устроился в чебоксарскую войсковую часть 3997, а мама пела в хоре радиокомитета. Она обладала редким голосом - колоратурным сопрано. В детский сад Сашу отдали довольно поздно – в 5 лет, поэтому он многое помнит. Находился садик в первом подъезде. «На нижнем этаже, - рассказывает Александр Игоревич, - была кухня, на втором - группы: старшая и младшая. Наверное, они занимали площадь двух квартир, но мне, маленькому, эти помещения казались огромными. Здесь мы играли, здесь же кушали и спали на раскладушках. Это были сколоченные буквой Х бруски, между которыми натягивался брезент. После обеда мы их доставали и укладывались спать».
У историков нет точных сведений, кто разработал этот сложнейший для 30-х годов проект с закругленной частью, встроенными бытовыми помещениями, квартирами повышенной комфортности. Краевед Александр Терентьев в своей книге «Чебоксары и чебоксарцы» писал, что автором проекта был Алексей Латышев. Он женился на своей однокурснице по строительному техникуму, и это дает основания полагать, что учился Латышев в Чебоксарах.
«История не сохранила никаких данных об этом архитекторе, чертежей дома в госархиве нет, возможно, они лежат в архивах МВД или ФСБ, - говорит директор Госцентра по охране культурного наследия Чувашии Николай Муратов. - Здание строило НКВД, а это ведомство занималось не только обеспечением общественной безопасности, лагерями, социалистической собственностью, оно решало огромный аспект народнохозяйственных задач, имело мощную проектную структуру, свои архитектурные бюро. Вся геодезия и картография тоже была на нем». «Более того, НКВД обладало и рабочей силой, - добавляет Игорь Кугураков. - Мы это из истории знаем, кто только на него не работал».
Для Чебоксар тех лет проект был уникальный, хотя в других городах страны похожие дома возводились. Архитекторы тогда много экспериментировали с формой. Например, в 38-м году в Горьком построили такой же закругленный дом, только высотой в 7 этажей. «Есть на Автозаводе прекрасный памятник - радиусный дом, под таким названием он вошел в историю советской архитектуры, - рассказывает Николай Муратов. - Он был построен на два года раньше нашего. Вот у меня мелькнула мысль: может быть, позавидовали наши архитекторы и заказчики: вот, мол, в Горьком же построили, а мы только что вышли из состава Горьковского края - мы тоже можем радиусный дом построить!»
Это место — важное в градостроительном смысле. Вообще к зданиям, возводимым на перекрестках, жесткие требования, так как просматриваются они с разных углов. До 38-го года здесь стоял частный дом с садом, и никакого жилого здания для сотрудников НКВД не планировалось. Более того, этот участок приглядело для себя совсем другое ведомство. Игорь Кугураков выяснил, что изначально здесь проектировалось здание высшей коммунистической сельскохозяйственной школы: «Она готовила партийные кадры для села. Архитектор Иван Ведянин в 36-м создал прекрасный проект углового здания с колоннами и фигурами. Он получил одобрение, но не был реализован. Началась реорганизация учебного заведения, и отпала необходимость строить для него здание. К сожалению, повторно использовать проект не стали».
Если бы удалось воплотить в жизнь все проекты Ивана Ведянина, этот чебоксарский перекресток выглядел бы совсем по-другому. В 1936-м году вместе с коммунистической сельскохозяйственной школой архитектор предложил свой вариант надстройки 4 этажа и нового оформления фасада здания напротив, известного как дом красной профессуры. Но этот проект тоже остался на бумаге. Зато рядом построили двухэтажный универмаг. Его авторство принадлежит, конечно, Ведянину. Впрочем, архитектору пришлось поработать и над обликом жилкомбината НКВД. Как пишет Терентьев, в 1939-м году Алексея Латышева призвали в армию. Он участвовал в войне и с фронта не вернулся. Достроить здание поручили Ведянину. 39-й и 40-й годы навсегда врезались в память дочери архитектора Тамаре Ведяниной. Тогда она была еще школьницей и ходила к отцу на стройку. «Она рассказывала мне, что хорошо помнит этот дом, - говорит Игорь Кугураков. - Он был обнесен мощным забором, там часовые стояли. На стройке был киоск, в котором отец покупал ей конфеты. Я спрашиваю: а что был дефицит конфет? Она говорит: огромный!»
До какого времени дом был исключительно ведомственным, сейчас сказать сложно. Но в 80-е по соседству с людьми в погонах уже жили врачи, художники и музыканты.
«Соседи такие дружные были. Я вот сколько жила, никаких ссор и конфликтов не видела, - вспоминает Людмила Матросова. - Над нами жили Архиповы, с их дочкой я училась в одном классе. Мы все ходили в первую школу, где сейчас магазин «Перекресток». В 10 квартире очень интересная женщина жила — Татьяна Иосифовна Рощина. У нее были 2 сына, очень умные, деловые. Она мне много полезных советов давала — и по психологии семейной жизни, и по кулинарии».
В 1972-м году Людмила Башкирова вышла замуж за своего однокурсника по худграфу Юрия Матросова. Пройдет 20 лет, и он станет главным художником Чувашского драмтеатра. А тогда, в 70-е родители вместе с сестрами переехали в другую квартиру, оставив эту молодоженам. Здесь у Матросовых родился сын Андрей. Детской площадки во дворе не было, вспоминает Людмила Андреевна, и ребята играли в соседнем сквере. На всех жильцов дома приходилось лишь две машины, и те были «Москвичи».
...В начале 2000-х жильцов постепенно начали расселять — здание перешло в частную собственность, его занял банк «Мегаполис». Николай Казаков уезжал отсюда в числе последних, когда на нижних этажах уже полным ходом шла реконструкция. «Тут уже начали бомжи ходить, - рассказывает музыкант. - Они наверх на чердак поднимались, шумели там, мешали спать, я вызывал милицию. И вот однажды, когда милиция их забирала, один из бомжей мне говорит: Казаков, я больше на твой концерт не приду! Мне это так понравилось!»
Когда жилой дом стал банком, изменилась не только его внутренняя планировка, но и внешний облик. У владельца - предпринимателя Вадима Спирина даже возникла идея надстроить над закругленной частью четвертый этаж. Но к тому времени здание уже было памятником архитектуры, и Спирину пришлось согласовывать каждый шаг с Государственным центром по охране культурного наследия. «В связи с тем, что жильцы были выселены, встал вопрос о целесообразности сохранения балконов на здании, - вспоминает Муратов, - и господин Спирин обратился к нам с просьбой позволить ему срубить балконы, т. к. они не нужны банку. Но мы его уговорили, что хотя бы имитацию балконов сделать. Это дополнительная пластика, это важный архитектурный элемент. Надо отдать должное — он согласился».
Сказать, в каком стиле построен дом, сложно. Это уже не конструктивизм, но и примет сталинского ампира, пришедшего ему на смену, здесь немного. Возведенное 75 лет назад, здание до сих пор притягивает к себе взгляды прохожих. Те, кто здесь жил, рассказывают: каждый раз, проезжая мимо, невольно ищут свои окна. И если в них горит свет, что-то теплеет внутри. Как говорит Николай Казаков, это легко объяснимо: дома, в которых мы провели детство и молодость, остаются в памяти навсегда.
